В 2021 году я был главным куратором большой выставки под названием «Альтерглобализм», которая проходила в галерее «Беляево» в Москве. В выставке приняли участие около 40 молодых художников из России, Южной Америки, Западной Европы и Азии, которые сосредоточились на левом понимании политики идентичности и децентрализации, построенной на ценностях Фуко, Бурдьё, Делёза, Спивак и т.д. (Крышевич, 2021). Однако совершенно неожиданно она была интерпретирована некоторыми правыми критиками, связанными с официальной пропагандой, как призыв к борьбе против западного империализма и западных ценностей (Дугина, 2021). Это было не непонимание, а скорее захват и сознательное присвоение.    

    Современное искусство затрагивает разные тревоги общества. Миграционные волны, экологический ущерб и ядерная угроза происходят от противостояния между государствами. Но современные войны — это не только войны оружием, но и культурные войны. Если мы хотим, чтобы наши выставки были не просто развлечением, а инструментом снижения этих угроз, нам необходимо изучить, как авторитаризм работает с политикой идентичности в своих культурных стратегиях и публичной риторике. Важно понимать не только культурные ценности тех, кто стремится к идеалам гуманизма, но и тех, кто находится на другой стороне.

    Я намерен проанализировать два текста российской пропаганды. Один из них — это комментарий министра культуры России о его докторской диссертации. Этот малоизвестный текст, затрагивающий понятия истины и знания, раскрывает саму основу путинской пропаганды. Стоит также отметить, что министр культуры — это человек, который имеет очень сильное влияние на все культурные процессы в России. Второй текст — это выступление Путина в дискуссионном клубе «Валдай» в 2022 году. Оно важно, поскольку, вероятно, это его первое крупное публичное выступление, затрагивающее вопросы культуры с момента начала военного вторжения в Украину. Пропагандисты и руководители культурных учреждений в тоталитарной стране внимательно слушают такие выступления, чтобы понять, какой подход к текущим событиям следует считать «правильным».

    В 2012-2020 годах Владимир Мединский занимал пост министра культуры. Скандал разразился, когда группа известных ученых обвинила его докторскую диссертацию в бессмысленности и плагиате. Это обвинение не имело большого успеха, так как на протестовавших ученых было оказано административное давление, и Мединский сохранил свой пост. Чуть позже Мединский опубликовал ответ своим критикам.

    Его публичный ответ включал следующие фрагменты: «Идеи и мифы — это тоже факты», «Не существует подлинно научных исторических концепций», «Не существует достоверного прошлого». Возможно, самой интересной его мыслью было «любой ученый в области гуманитарных наук [...] конструирует объект своего исследования на основе идеологем, характерных для его времени» (Мединский, 2017). Далеко не глупое повествование г-на Мединского прочно укоренилось в релятивистской концепции знания.

    Мы можем сравнить текст Мединского с некоторыми утверждениями Пола Фейерабенда: «Не существует связного знания, то есть единого всеобъемлющего отчета о мире и событиях в нем» (Feyerabend, 1987: 98) и «Ни одна теория никогда не согласуется со всеми фактами в своей области» (Feyerabend, 2010: 33), а также «Материал, который ученый фактически имеет в своем распоряжении [...] во многом неопределенный, неоднозначный и никогда полностью не отделяется от исторического фона» (Feyerabend, 2010: 66). Сходство кажется очевидным. Однако если теория Пола Фейерабенда — это гимн свободе исследовать мир разными способами, то в устах автократического чиновника она приобретает совершенно иной оттенок, утверждая, что именно власть определяет истину. Рискну утверждать, что в самом сердце современной российской идеологии лежит воинствующая версия эпистемологического анархизма.

    Давайте вернемся в 2022 год и обратимся к «Валдайской речи» Путина. В ней он говорит о западном империализме: «Запад ослеплен своим превосходством [...] с колониальных времен: они считают всех людьми второго сорта, а себя исключительными. Это продолжается веками и по сей день»; о намерении Запада управлять человечеством: «Запад не в состоянии единолично управлять человечеством, но отчаянно пытается это делать, но большинство народов мира больше не хотят с этим мириться»; о стремлении Запада сохранить себя как субъект «Многополярность — реальный и, по сути, единственный шанс для Европы выжить как политический и экономический субъект» и т.д. (Russian Government, 2022).

    Мы можем сравнить эти реплики с выдержками из известных текстов постколониальной теории: «Действительно, можно утверждать, что основным компонентом в европейской культуре является именно то, что сделало эту культуру гегемонистской как в Европе, так и за ее пределами: идея европейской идентичности как превосходной по сравнению со всеми неевропейскими народами и культурами» (Said, 1978: 13), «Этот нарратив одновременно дает нам критику капиталистического империализма и обеспечивает неуловимые, но обязательно возбуждающие проблески обещания Просвещения об абстрактном, универсальном, но никогда не реализуемом человечестве» (Chakrabarty, 2008: 524), «Некоторые из наиболее радикальных критических высказываний, исходящих сегодня с Запада, являются результатом заинтересованного желания сохранить субъект Запада, или Запад как субъект» (Spivak, 2015: 66). 

    Этим сравнением я хочу показать, как российская пропаганда присвоила себе постколониальную теорию. Я не первый, кто заметил это. Например, Сервин Мур в своей статье «Постколониальная война России?» (2008) дал анализ взаимоотношений между различными группами в антироссийском движении на Северном Кавказе, а Николай Смирнов в своей статье «Левое евразийство и постколониальная теория» (2019) дал замечательный анализ корней современной официальной российской идеологии.

    Официальная культура российской пропаганды основана на постмодернизме и присвоении постколониальных исследований. Развивая эту мысль, я хотел бы вспомнить о выставке в российском павильоне на Венецианской биеннале в 2019 году (Vilchuk, 2019). Куратором павильона был Эрмитаж, а не отдельный художник, как это обычно бывает. Павильон содержал масштабную инсталляцию из различных копий шедевров и видеоматериалов, относящихся к коллекции Эрмитажа. Часть инсталляции была посвящена картине Рембрандта «Возвращение блудного сына», которая была представлена в виде копии. Этот выбор показался мне странным, поскольку Рембрандт не является ни русским, ни современным художником. Также была представлена копия Атланта, знаменитой архитектурной детали здания Эрмитажа, и видеоролик, основанный на картине «Христос в пустыне», в котором почему-то фигурировали солдаты и огонь. Цитаты, эклектичная смесь различных концепций, предвоенной тревоги и торжественных речей о традиционных ценностях. Критики задавали вопросы: кто авторы этих работ, почему мы должны считать это русским искусством, почему мы должны считать это современным искусством? И безликий Эрмитаж отвечал (не дословно, но примерно следующее): «Никто не знает правды, есть очень много точек зрения, нельзя сказать, что современное искусство — это что-то отличное от того, что вы видите» (Пиотровский, 2019). Это пример того, как темная сторона постмодернизма выходит за рамки риторики и затрагивает сферу искусства.    

    Проблема постмодернизма заключается в отказе от концепции универсальной истины. Российская пропаганда довела эту идею до крайности, построив свой собственный параллельный мир с собственными понятиями добра и зла. Путинизм смешал идеи противостояния западному колониализму с критикой концепции прав человека и поставил все это на теоретический фундамент эпистемологического анархизма.

    Известный искусствовед Борис Гройс, специалист по русскому искусству, в 1989 году опубликовал статью с красноречивым названием «Россия как подсознание Запада». Опираясь на фрейдистскую символику той статьи, я бы расширил ее юнгианской метафорой: в настоящее время Россия — это не только подсознание, но Тень Запада, пространство, в котором концепции западной философии превращаются в своих извращенных мистических двойников. Создавая свои проекты, нам следовало бы иметь в виду, как путинская пропаганда впитывает и искажает концепцию постколониализма. Необходимо выяснить, какой стилистический и концептуальный язык может быть использован художниками, покинувшими Россию, и не может быть присвоен путинской пропагандой.

 

Литература:

Дугина, Д. [platonova | z]. (2021 июн. 17). Грамшизм справа: опыт нового правого антиглобализма. Telegram. Доступно по ссылке: https://t.me/dplatonova/5156 (дата обращения: 17 дек. 2022). 

Крышевич, Ю. (2021 июн. 27). О мире по-новому: «Альтерглобализм» в галерее «Беляево». АртУзел. Доступно по ссылке: https://artuzel.com/content/o-mire-po-novomu-vystavka-alterglobalizm-v-galeree-belyaevo (дата обращения: 17 дек. 2022). 

Мединский, В. (2017 апр. 4). Владимир Мединский впервые отвечает критикам своей диссертации. Российская Газета. Доступно по ссылке: https://rg.ru/2017/07/04/vladimir-medinskij-vpervye-otvechaet-kritikam-svoej-dissertacii.html (дата обращения: 17 дек. 2022). 

Пиотровский, М. (2019 июн. 5). Провокация в Венеции. Санкт-Петербургские Ведомости. Доступно по ссылке: https://spbvedomosti.ru/news/culture/mikhail_piotrovskiy_provokatsiya_v_venetsii/ (дата обращения: 17 дек. 2022). 

Chakrabarty, D. (2008). Provincializing Europe: Postcolonial Thought and Historical Difference. Princeton and Oxford: Princeton University Press.

Feyerabend, P. (1987). Farewell to reason. Verso Books.

Feyerabend, P. (2010). Against method: Outline of an anarchistic theory of knowledge. Verso Books.

Moore, C. (2008). Russia's post-colonial war(s)? Europe-Asia Studies, 60(5). 

Russian Government. (2022 Oct. 27). Transcript of the meeting of the Valdai International Discussion Club. Presidential Executive Office. Available at: http://en.kremlin.ru/events/president/transcripts/deliberations/69695 (дата обращения: 17 дек. 2022). 

Said, E. (1978). Orientalism. Kegan Paul Ltd.

Smirnov, N. (2019). Left-Wing Eurasianism and Postcolonial Theory. E-flux journal, 97(2).

Spivak, G. C. (2015). Can the Subaltern Speak? Colonial discourse and post-colonial theory. Routledge.    

Vilchuk M. (2019 May 15). Why you must see at least 3 Russian exhibitions during the Venice Biennale. Russia Beyond. Available at: https://www.rbth.com/arts/330355-russian-exhibitions-venice-biennale (accessed 17 Dec 2022).