Пост-российские художники:
что значит быть художником
из террористического государства?

Пост-российские художники:
что значит быть художником из террористического государства?

 

За несколько месяцев до написания этого эссе я иммигрировал из России, бросив свой дом, работу куратора в художественной галерее и должность преподавателя в Московском университете. Сотни тысяч моих соотечественников и многие коллеги сделали то же самое. В этой статье я хочу передать, что чувствуют люди, чья родина превратилась в террористическое государство, и как идентичность таких людей вплетена в современную интеллектуальную культуру. Более специально, это эссе посвящено пост-российским художникам. Я бы определил пост-российского художника как художника, который трансформирует свою национальность и фокусируется на темах потери, кочевничества и идентичности. Это не значит, что пост-российский художник это обязательно тот кто уехал из России — хотя в исследовательском смысле чаще всего это именно так, потому что мы не можем интервьюировать или упоминать в публикациях тех, кто остаётся в России, чтобы не подвергать их опасности.

​

За процессом, который я описываю, я вижу международную, а не только российскую тенденцию. Интеллектуалы-беженцы из Китая, Ирана, Афганистана и Мексики в значительной степени влияют на мировой культурный ландшафт. Тем не менее, поскольку я родом из России и знаком с местной художественной сценой, где я проработал 10 лет, мне кажется уместным проанализировать этот культурный процесс на примере моей страны происхождения. Кроме того, иммиграция из России произошла не только из-за резкого экономического спада, угрозы жизни или нехватки ресурсов, но и по культурным и философским причинам, из-за неприятия того, что некоторые властные структуры называют «традиционными ценностями», какими бы они ни были: патриархат, национализм, радикальная религия, авторитарное государство или пренебрежение правами человека.

​

Отъезд большого количества художников из России может стать достаточно важным явлением, способным повлиять на художественное самовыражение целого поколения. История искусства полна имен российских художников, которые были эмигрантами на Западе. Василий Кандинский, Михаил Ларионов, Марк Шагал, позже Эрик Булатов, Оскар Рабин, Илья Кабаков и многие другие. Сегодня волна иммигрантов больше, чем все предыдущие. Какой след оставит этот исход в мире современной культуры?

​

В октябре 2022 года московский суд приговорил 22-летнего художника Павла Крисевича к 5 годам лишения свободы за художественное выступление против политических репрессий в России (Тримель, 2022). Важно понимать, что Павел родился и прожил всю свою жизнь при режиме Путина и никогда не имел возможности проголосовать ни на одних выборах. Последние президентские выборы в России состоялись, когда он был несовершеннолетним. Он не несет ответственности или вины за преступления России, он — жертва. Сейчас он находится в тюрьме.

​

Многие другие художники предпринимали попытки повлиять на общество своей страны и пострадали за это от российских властей. Ника Никульшина, Юлия Цветкова, Данила Ткаченко, Александра Скочиленко, Дарья Серенко, Максим Евстропов и многие другие. Некоторые из них сейчас находятся в тюрьме, другие покинули страну. И мы понимаем одну очень неутешительную вещь — с момента первого уголовного дела Pussy Riot прошло 10 лет, жизни многих молодых художников были исковерканы на поприще мирного протеста и культурного активизма, но русское общество от этого не изменилось. Именно поэтому многие россияне покидают страну и добровольно становятся беженцами.

​

Я хочу сделать одно уточнение: художник, особенно если он не занимается протестным искусством, не обязательно должен быть политическим активистом. Искусство этих художников не заключается в производстве политических лозунгов. Сам факт того, что эти художники добровольно стали беженцами, является политическим заявлением, и после этого задача художников-иммигрантов просто быть искренними и говорить о том, что они чувствуют в данный момент или, что не менее важно, о том, что происходит с их групповой идентичностью.

​

По разным оценкам (ФСБ России, МВД России, Ассоциация туроператоров России и журналистские расследования), от сотен тысяч до нескольких миллионов человек, выступающих против путинского режима и его ценностей, покинули и продолжают покидать Россию после вторжения России в Украину 24 февраля 2022 года (Haseldine, 2022). К сожалению, Россия — это лишь часть глобальной проблемы. В 2022 году число беженцев во всем мире достигло 100 миллионов человек (УВКБ ООН, 2022), среди которых есть ученые, журналисты, художники и т.д. Некоторые из них ассимилируются в других обществах, другие становятся глобальными кочевниками. Явления ассимиляции можно рассматривать как наложение друг на друга глобального кочевничества, беженства, политической иммиграции и такого феномена, как дети третьей культуры. Для краткости я буду называть беженцами всех тех, кто покинул свою родину при подобных обстоятельствах.

​

Художники — одни из немногих, кто может выразить свой опыт публично в художественной форме от имени своих соотечественников, которые чувствуют то же самое, но не могут быть услышаны. Я думаю, что художники и кураторы способны достаточно сильно влиять на то, что происходит с идентичностью больших групп людей.

​

Первые художники, о которых я хотел бы упомянуть, — Сергей Овсейкин и Григорий Коник. Сергей Овсейкин хорошо известен в России своими масштабными граффити. Летом после российского вторжения в Украину Сергей и Григорий сделали огромное граффити в Тель-Авиве, которое гласило: «Мы не он», что стало лозунгом многих российских иммигрантов и получило тысячи репостов в социальных сетях (Овсейкин, 2022). Позже Григорий Коник заявил: «Я не согласен с решениями правительства и не признаю Путина ни как президента, ни даже как человека» (The Flow, 2022).

​

Чуть позже Павлу Отдельнову удалось подготовить большую персональную выставку в Лондоне. Экспозиция его лондонской выставки была пронизана эмигрантским чувством заброшенности. Одна из моих любимых работ изображает заснеженную бескрайнюю пустыню и голых разобщенных людей, стоящих по пояс в снегу, почти как в иконографии Сорока мучеников Севастийских. Она называется «Поколение» (Howe, 2022).

​

В это же время Константин Бенькович представил свою скульптуру «Чемодан», созданную при официальной поддержке Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR) и выставленный на фестивале Fringe в Эдинбурге в 2022 году (Cameron, 2022). Чемодан был создан из стальных прутьев арматуры, что превращало его в клетку. Эта работа говорит о вынужденной свободе, свободе как несвободе, и я думаю, что этот образ позволяет зрителю по-настоящему почувствовать разницу между путешествием и беженством.

​

Архетипические образы русской культуры вновь обретают остроту своего звучания. Например изображение горящего дома в графике Анастасии Лопухиной отсылает нас к фильмам Андрея Тарковского. Мне всегда казалось, что у Тарковского эти кадры — это мистическая метафора, но теперь вспоминается что Тарковский тоже пережил войну и иммиграцию. Анастасия эмигрировала незадолго до нынешней войны и сейчас работает в Нью-Йорке. Ее последняя серия рисунков выставлялась осенью 2022 в Париже и была посвящена болезненному опыту интеграции в новое общество (Burganov, 2022).

​

В обществе, где все каналы информации захвачены авторитарной властью, голос тех, кто не согласен, не может быть услышан. Это хорошо выражено в перформансе «Звон» Варвары Гранковой в котором она стояла на колокольне православной церкви во время звона колоколов и кричала во всю мощь своих легких, но ее голос заглушался звуком колоколов (Grankova, 2022).

​

Одна из самых лаконичных работ, которая иллюстрирует процессы, которые я исследую, — перечеркнутое слово «Россия», авторства Алисы Йоффе (Yoffe, 2022) — образ глубокого разочарования в стране. Другие ее рисунки изображают избиение милицией гражданских протестующих — опыт многих из тех, кто покинул Россию. Алиса яркий художник, чьи персональные выставки проходят в Германии, Нидерландах и Швеции. Она участвовала во многих биеннале, в том числе в параллельной программе 55-й Венецианской биеннале.

​

Противоположную стратегию выбрал Андрей Кузькин — не отречься от России, а показать, что избавиться от России в себе не так-то просто. Его персональная выставка, открытая в январе 2023 года в Париже, показывает, что можно лепить традиционные русские тюремные игрушки и из французского багета — разницы нет. И что при изменении внешнего ландшафта ты остаешься по сути тем же самым (Spirenkova, 2023).

​

Выразительную трансформацию личной художественной манеры можно проследить на примере Славы ПТРК. Слава создавал большие и сложные серии уличного искусства. Он также организовал известный российский фестиваль уличного искусства Carte Blanche (Pertsev, 2021). Однако его первая работа после иммиграции оказалась совсем другой — небольшое граффити на куске бордюра, забытого на пустыре. Надпись гласила: «Что я здесь делаю?» (Ptrk, 2022) — вопрос, который задает себе каждый иммигрант, внезапно оказавшийся посреди чужой страны, когда не понимает, что делать дальше.

​

Эти несколько имен и произведений искусства — верхушка айсберга. Точное число художников, покинувших Россию за последний год, установить невозможно. Бесспорно, что число художников растет с каждым днем.

​

Последний пример, который я хочу привести, — это не произведение искусства, а слова из моей личной переписки с художником Кайханом Салаховым. Его семья живет в Москве уже несколько поколений. Он родился в Нью-Йорке, но вырос в Москве, потом снова уехал из России. Когда я работал над проектом «Пост-российские художники», я спросил его, могу ли упомянуть его в своей статье. Он ответил: «Я не российский и не пост-российский художник. У меня статус межгалактического иностранного агента во многих галактиках». Ответ Кайхана — это четкое выражение пост-национализма и космополитизма. Переписка между художником и куратором является неотъемлемой частью понимания постоянно развивающихся отношений между произведениями искусства и текущими событиями.

​

Политическая иммиграция не означает становление жертвой или поиск более комфортного места для жизни. Напротив, иммиграция — это отказ быть жертвой, и результат глубокого изменения мировоззрения. Этот сдвиг можно символически изобразить в виде мятежного Исаака, который отказывается быть принесенным в жертву, закалывает Авраама и покидает свое племя. Очень часто политическая иммиграция сопровождается разрывом связей, потерей дома и непоправимыми семейными конфликтами. Вы можете даже сжечь дом своих отцов, чтобы освободиться от груза традиций, но затем на вас обрушится груз потери, безземелья, бескорневости, безотцовщины и незащищенности. Кем мы становимся, если отказываемся от своей нации?

​

Тем не менее, многие художники покидают Россию, не хотят ассоциироваться с Россией как Кайхан Салахов или перечеркивают слово «Россия» как Алиса Йоффе. Многие из них больше не хотят ассоциироваться со своей страной происхождения. С другой стороны, у них нет другой национальности, за которую можно было бы ухватиться, поэтому я определяю эту группу как пост-российских художников. Может ли человек быть принят в современном обществе без национальной идентичности? Можем ли мы придумать другой тип групповой идентичности вместо национальной?

​

Мы вступили в эпоху, когда идентичность стала текучей. Например выбор гендерной идентичности стал правом человека, а растущее кочевничество среди работников мировой культуры влияет и на индивидуальную национальную идентичность. Но общество, правительства и институты требуют от всех принадлежать к какой-то стране и иметь свою национальность.

​

Сегодня вопрос заключается в том, имеют ли современные художники, в частности, художники из России, право выбирать или реконструировать свою визуальную и национальную идентичность так же, как они могут свободно поступать со своей гендерной идентичностью. Это может отсылать к европейским идеалам постнационализма. Постнационализм — это процесс, когда СМИ и индустрия развлечений становятся глобальными и способствуют формированию тенденций и мнений в наднациональном масштабе. Любая групповая идентичность, включая нацию, — это всего лишь социальная конструкция, всего лишь средство, но никогда не цель. Благодаря постколониальной теории мы понимаем людей, которые хотят защитить свою национальную культуру от западной глобализации.

Но вот есть другие, чей опыт подсказывает, что риторика антиглобализма может быть использована как дымовая завеса для государственного терроризма и нарушения прав человека.

​

На примере России я попытался показать, что философский конфликт в художественной практике художников-диссидентов и политических эмигрантов кроется в их разочаровании от невозможности повлиять на общество в стране происхождения. В результате зачастую болезненной трансформации их идентичность становится изменчивой и мерцающей. Антипатриотизм, номадизм и поиск мирных путей культурной глобализации, безусловно, ближе к групповой идентичности этих художников, чем любая форма национализма. Возможно, среди самых важных произведений искусства тех, кто покинул Россию в 2022 году, и тех кто остается в России в глубоком подполье, будет не объект, а особый тип постнациональной идентичности.

 

Александр А. Бурганов, Париж

 

Примечания:

Burganov, A. (2022 Oct. 26). Drawings that deftly oppose absurdity. Cultytes. Available at: https://cultbytes.com/dessins-deftly-opposes-absurdity/ (accessed 17 Feb. 2023). 

Cameron, L. (2022 Aug. 8) Artist unveils suitcase sculpture to highlight plight of refugees. The Independent. Available at: https://www.independent.co.uk/news/uk/artist-edinburgh-russia-ukraine-b2140617.html (accessed 17 Feb. 2023). 

Grankova, V. [vargranart]. (2022 Oct. 3). Instagram. Available at: https://www.instagram.com/p/CjPov8iLez7/ (accessed 17 Feb. 2023). 

Harris, H. C. (2020 May 29). Towards a Decolonial Future at the Biennale of Sydney. Berlinartlink. Available at: https://www.berlinartlink.com/2020/05/29/towards-a-decolonial-future-at-the-biennale-of-sydney/ (accessed 17 Feb. 2023).

Haseldine, L. (2022 Nov. 6). How many Russians have fled Putin? The Spectator. Available at: https://www.spectator.co.uk/article/how-many-russians-have-fled-/ (accessed 17 Feb. 2023).

Howe, K. (2022 Oct. 19). Pavel Otdelnov shows a portrait of today’s Russia in London. Russian Art Focus. Available at: https://russianartfocus.com/news/pavel-otdelnov-shows-a-portrait-of-todays-russia-in-london/ (accessed 17 Feb. 2023).

Ovseikin, S. [zukclub]. (2022 Jun. 28). Instagram. Available at: https://www.instagram.com/p/CfV-hNsrzt_/ (accessed 17 Feb. 2023). 

Pertsev, A. (2021 May 6). Everyone around is snoring, but Yekaterinburg has awakened. Meduza. Available at: https://meduza.io/en/feature/2021/05/06/everyone-around-is-snoring-but-yekaterinburg-has-awakened (accessed 17 Feb. 2023).

Ptrk, S. [slavaptrk]. (2022 Nov. 6). Instagram. Available at: https://www.instagram.com/p/CkoNtO1rfBy/ (accessed 17 Feb. 2023). 

Spirenkova A. (2023 Jan. 25) How Andrey Kuzkin flipped Paris on its head. Art Focus Now. Available at: https://artfocusnow.com/news/how-andrey-kuzkin-flipped-paris-on-its-head/ (accessed 17 Feb. 2023).

The Flow (2022 Jun. 30) Street art of the day: "We are not he" sign in Tel Aviv. Available at: https://the-flow.ru/foto/my-ne-on-street-art (accessed 17 Feb. 2023).

Trimel S. (2022 Oct. 19). Five Year Prison Sentence Against Performance Artist in Russia Is “Unjust” Criminalization of Free Expression. PEN America. Available at: https://pen.org/press-release/five-year-prison-sentence-against-performance-artist-in-russia-is-unjust-criminalization-of-free-expression/ (accessed 17 Feb. 2023).

UNHCR. (2022 May 23). Ukraine other conflicts push forcibly displaced total over 100 million for first time. The United Nations High Commissioner for Refugees. Available at: https://www.unhcr.org/asia/news/press/2022/5/628a389e4/unhcr-ukraine-other-conflicts-push-forcibly-displaced-total-100-million.html (accessed 17 Feb. 2023).

Yoffe A. [alisayoffe] (2022 Sep. 21). Instagram. Available at: https://www.instagram.com/p/CixBIVVLhwD/ (accessed 17 Feb. 2023).